|
Счастливчик? (Свидетельство. Анатолий Авраменко)«Как тебе повезло!» – не скрывая восхищения или зависти, не раз восклицают люди, когда кто-то устраивается на хорошую работу, поступает в вуз, выигрывает «джек-пот» в лотерею или находит крупную сумму денег. «Ты родился в рубашке!» – слышат в свой адрес те, кого чудом спасли из охваченного пожаром дома, кому посчастливилось убежать от грабителей или остаться живым, выпав с пятого этажа. И, напротив, с сожалением качают головой в сторону человека, который опоздал на самолет, проиграл оппоненту суд, потерял высокооплачиваемую работу или заболел неизлечимой болезнью. Каждый может вспомнить массу подобных примеров из своей жизни или из жизни родных и знакомых. Когда брат Анатолий, о котором пойдет рассказ ниже, свидетельствует окружающим о том, сколько милостей являл ему Господь, в ответ он часто слышит: «Ты просто счастливчик!» Но наш брат всегда утверждает, что только Бог сохранил его жизнь до сегодняшнего дня. И вместе с псалмопевцем с радостью говорит: «Межи мои прошли по прекрасным местам!» «Господь хранил меня еще от чрева матери, – не скрывая слез, начал свой рассказ наш дорогой брат Авраменко Анатолий Алексеевич. – Шел военный 1942 год. Моя мама была на четвертом месяце беременности. Однажды, придя с работы, она решила приготовить обед. Но трудность заключалась в том, что за картошкой нужно было идти в расположенную неподалеку балку. Придя на место, она начала копать картошку. Вдруг послышалась пулеметная очередь, направленная в ее сторону. Боясь за себя и за жизнь еще не родившегося малыша, мать быстро залегла в кусты картошки, которые ранее были окучены. Полежав некоторое время не шевелясь, она попыталась встать, но выстрелы повторились вновь. Так пролежала она целый обед под солнцем, потому что, как только пошевелится, сразу кто-то начинал стрелять. Подруги, увидев, что она долго не возвращается, сообщили старосте, а староста поспешил и доложил коменданту, который дал приказание прекратить огонь. Господь чудным образом сохранил от смерти мать и меня в ее утробе». 5 декабря 1942 года в селе Николаевка Горностаевского района Херсонской области в семье Алексея Ивановича и Татьяны Прокоповны родился сын, которому дали имя Анатолий. Роды прошли очень тяжело, да и мальчик появился на свет весь обвитый пуповиной. Редко бывает, что малыш остается после этого живым. Но и тут Бог явил свою великую милость и продлил жизнь новорожденному младенцу. «Кое-какое представление о Боге я имел с детства, – продолжает свой рассказ брат Анатолий. – Я очень любил наблюдать, как бабушка молится перед иконой, за которой, в целях безопасности, она прятала такой желанный сахар. «Боженька мне расскажет, если ты будешь брать без спросу сахар. Он все видит!» – угрожающе махая пальцем, наставляла меня старушка. Боженьку я боялся, а сахара-то хотелось! Мое сильное желание поесть сладкого превозмогло, и я осмелился выколоть у иконы глаза и съесть один кусочек». Время было тяжкое, голодное, потому Анатолию уже с пяти лет пришлось ходить с бабушкой на работу в колхоз. Понятно, что тяжелой работы он делать не мог, а подбирать падающие на землю колоски, идя за комбайном, было по его детским силам. После окончания работы собранное взвешивали и сдавали учетчику. Он выдавал талоны, которые можно было поменять на жидкую похлебку. Некоторые мальчики хитрили. Чтобы вес колосков был больше, а соответственно, и талонов на «еду», они вместе с колосками накидывали в свое ведро землю. Совесть маленького Анатолия и его бабушки так поступать не позволяла. В 1946 году семья Авраменко переехала в село Камышанка Каховского района. Хлеба не то что не ели, но и долгое время не видели. Перебивались кто чем мог. Рацион питания был скромным: гречневая и подсолнечная макуха, высевки. Так как макуха была очень твердая, люди ее сосали, как леденцы. Татьяна Прокоповна, пекла «хлеб» из спорыша и других трав с высевками. Слава Богу за то, что в семье Авраменко была еще корова, которая жила с ними под одной крышей в доме в прихожей. Она была незаменимой кормилицей в это трудное и голодное время. Как-то раз Анатолий ходил между яслями и с детским любопытством наблюдал за животным. Корове это не понравилось, она боднула и подняла его на свои рога. Все сбежались на крик мальчика. Рядом чудом оказалась медсестра, которая оказала ему надлежащую первую медицинскую помощь. Все обошлось сильным испугом и травмой. Об этом событии до сего дня напоминают шрамы, которые остались на теле Анатолия Алексеевича. Татьяна Прокоповна очень расстроилась из-за того, что корова причинила вред ребенку, и продала ее, а на вырученные деньги хотела купить другую. Это был 1947 год. Через некоторое время прошла денежная реформа, о которой женщина не знала. Когда же она пошла присматривать себе новую кормилицу, оказалось, что деньги уже недействительные. С ужасом и отчаяньем мать восприняла эту новость. Ни денег, ни коровы, а двоих детей нужно было прокормить. После этого происшествия сестра матери часто угощала племянников молоком. «Однажды я сам, без бабушки, пошел собирать колоски. Меня позвал Володя, который работал помощником комбайнера. Я знал, что к нему подходить нельзя, но он продолжал настойчиво звать и махать мне рукой. Когда я подошел к нему, он насыпал мне зерна. Не успел я отбежать, как появился председатель колхоза. Он закричал: «Иди сюда, малый!» И стал пугать меня батогом. «Покажи, кто дал тебе зерно?» Вместо ответа, смотря на Володю, я горько заплакал. Председатель все понял. Для нашей семьи это бесследно не прошло. Маму закрыли в колхозном погребе, оставив без еды и питья. Мы с сестрой сидели и плакали возле этого погреба. Сельская громада, сжалившись над нами, пришла к бригадиру и просила, чтобы тот пошел к участковому и умолял выпустить нашу маму из заключения. Участковый никого и слушать не хотел, а на все просьбы и мольбы грубо отвечал: «Мать не выпустим, а детей сдадим в детдом. Там им лучше будет». Люди отвечали, что никакие детдомы мать заменить не могут. Через три дня ее, похудевшую и ослабшую, все-таки выпустили из погреба. Мне строго-настрого запретили ходить и собирать колоски. Мама тяжким трудом работала в колхозе, но денег никому не платили. За один отработанный день давали по 200 грамм зерна. Однажды приехал в наше село кассир. Люди в надежде получить зарплату пришли к нему. А он дал каждому облигации, и люди вновь со слезами разошлись по домам. Пообещал, что все деньги правительство вернет каждому, но только после восстановления послевоенных убытков. В нашем колхозе работало семь трудоспособных мужчин. Двое качали воду из колодца на все село, четверо – в конюшне, и один выполнял разные хозяйственные работы. Потому мне и многим ребятам с малого возраста пришлось работать в колхозе. Мы волами, а потом и конями на бричке перевозили до 600 кг зерна. Я никогда в своей жизни не видел хлеб. Мы пекли коржи и мамалыгу из кукурузы, но однажды мама принесла 2 кусочка черного хлеба. Я в недоумении спросил: «Что это такое?» Мама с дрожью в голосе ответила: «Сынок, это хлеб!» Так я первый раз в своей жизни познакомился со вкусом настоящего хлеба. Чтобы хоть как-то разнообразить свой рацион питания, мы ходили на «охоту»: ловили сусликов. Мясо ели, а шкурки вычиняли, сушили и сдавали на рынке. Я помню, сдал около 850 шкурок. Шел 1954 год. Мне тогда было 12 лет. Была в колхозе пара молодых, непослушных, резвых коней. Никто не хотел с ними иметь дело. Отдали их мне, заменив моих. Этих коней никто и никогда не разнуздывал, потому что они были непослушные и с ними никто не мог справиться. Однажды мне стало жаль их, и я разнуздал, для того чтобы покормить. Никого из старших не было рядом. Пока они трапезничали, я на бурте разгружал с брички зерно. Что-то потревожило животных, и они начали дергаться. Мне нужно было их зануздать, но я забыл это сделать и, взяв вожжи, начал поворачивать коней, чтобы поправить передок, который выскочил из-под пластины поворота. Кони резко дернулись, и я упал, оказавшись под задними колесами, ногами вперед. От страшной боли я стал звать на помощь. Одна храбрая женщина подбежала и ударила коней, а в это время я успел выбраться из-под колес. Я мог остаться калекой на всю жизнь, но Господь и в этот раз явил Свою милость. В 1958 году окончил Софиевскую семилетнюю школу Каховского района. Потом призвали в армию. Служил в Германии в Бернау, пригороде Берлина. В 1964 году пришел из армии. Пытался устроиться на работу в селе, где жила мать. Хотел работать шофером. Но свободной вакансии для меня не нашлось. Приехали друзья и говорят: «Поехали в Новую Каховку, там работы много!» Я приехал и устроился на завод «Электромаш». 24 апреля 1966 году женился на скромной девушке, которую звали Елена. Поехал на север, в поселок Кулар Усть-Янского района Республики Саха (Якутия), на заработки. Потом вызвал и жену. Некоторое время работал там шофером. Однажды нужно было ехать за новыми машинами в поселок Невер Амурской области. Путь лежал через весь материк. Проехать нужно было 3870 км. В Невере нашу колонну ждал человек, который должен был довести ее до места назначения. Мела пурга и была ночь, потому никто из шоферов не заметил этого человека, хотя он пытался обратить на себя внимание. И вся колонна на магаданской трассе поехала в другую сторону, пропустив свой поворот. Когда мы поняли, что заблудились, остановились и переночевали, а утром начали разворачиваться. Преодолев все трудности, мы поехали обратно. С горы на дорогу высыпалась большая груда снега и камней. Бульдозер с ней не смог справиться и потому оставил ее на средине дороги. На краю дороги был обрыв. Я на скорости ударился в эту замершую груду, и машина полетела в пропасть. Глубина обрыва была метров 30. Пока я долетел, моя машина перевернулась раза три. Я подумал, что живу последние секунды, перед глазами промелькнули мама, жена и дочка. Чудом машина стала на колеса. По великой Божьей милости я живым вышел из кабины. При падении лобовое стекло разбилось. Вся колонна остановилась. С ужасом шофера заглядывали в обрыв. Витя, у которого были проблемы с сердцем, сказал мне: – Вылези на кабину! Я повиновался. – Ты живой? – Живой. – Подними руку, ногу, присядь. Когда я выполнил все просьбы, Витя достал две таблетки и с облегчением выпил. Как хорошо, что «уши» шапки были опущены, на глазах были очки, а руки в перчатках. Только щеки пострадали от осколков стекла. Товарищи вызвали бульдозер, и меня вытащили из обрыва. До зимника оставалось еще 43 км. Из-за отсутствия лобового стекла и двадцатиградусного мороза я получил некоторую степень обморожения. Да и новое стекло негде было купить. Из кусков стекла мне «слепили» пластилином лобовое стекло, и так я поехал дальше. После того, как мы перегнали новые машины в Кулар, я пошел работать на промывочный прибор золота. Работать приходилось по двенадцать часов. После обучения по профессии горнорабочего очистного забоя (ГРОЗ) пошел работать в шахту. Бурильщик забуривал породу, а мы вычищали рассечки и ставили аммонит. Перед обедом взрывали породу, после чего вычищали золотые пески. Человек, который был ответственным за взрыв, ходил со свистком и говорил, чтобы все выходили на перерыв. В этот раз меня и моего товарища не предупредили о взрыве. Свистка мы не слышали. Но что-то нам подсказывало, что пора уже выходить. Когда мы вышли, то увидели, что бикфордов шнур уже подожгли и через несколько секунд вся шахта взорвется. Упав на землю, мы начали быстро наперегонки ползти в противоположном направлении. Если бы мы вышли немножко позже, то нас уже не было бы в живых. Я с товарищем пришли к взрывателю, а он упал на колени и начал просить прощения. После этого случая он лично приходил к нам и предупреждал, чтобы выходили на перерыв. Однажды дочка осталась в деревянном домике одна. Я всегда учил ее правилам пожарной безопасности. Она наизусть знала, что должна делать в случае возникновения пожара. Мы с женой были на работе, когда произошел несчастный случай. Дочери захотелось повторить перед зеркалом танец маленьких лебедей, музыка из балета транслировалась по местному радио. Она так увлеклась этим занятием, что случайно перевернула самодельную электрическую плитку. Загорелась штора, а потом и другие предметы. Дочь, вспомнив наставление отца, выбежала из дома к соседям, которые помогли ей потушить пожар. Господь сохранил жизнь дочери, за что я Ему благодарен. Приехав с севера домой, устроился на работу, начал строительство дома и вдобавок к этому обрабатывал дачу. Свободного времени не было. Со мной вместе работали верующие из Новокаховской церкви христиан веры евангельской пятидесятников. Они не раз свидетельствовали о любви и милости Всемогущего Бога. Мое сердце не противилось вести спасения и было расположено к ней. Но так как все мое время занимала суета, никаких шагов для сближения с Господом я не предпринимал. Мое стремление к Богу заканчивалось лишь разговором о Нем с моими верующими сотрудниками. Но Слово Божье не возвращается к Нему тщетно, потому оно производило работу над моим сознанием. Моя душа металась, ища успокоения в Господе. Я начал посещать богослужения баптистов, харизматическую общину, куда уже довольно долгое время ходила моя жена, но эти церкви были мне не по душе. Однажды ночью мне приснился сон: люди в белых одеждах пели очень красивые псалмы и звали меня к себе. Мое сердце желало присоединиться к ним и петь те чудесные гимны. Но меня удерживали земные заботы. Горько плача, ответил: «Я не могу пойти к вам. Просто нет свободного времени: мне нужно ухаживать за дачей, достраивать дом и ходить на работу». Через некоторое время сон вновь повторился. Жена мне сказала: «Тебя Сам Господь зовет к Себе». Я развел руками: «Лена, я не знаю в какую церковь идти». Мы попросили у Господа, чтобы Он помог нам продать дачу и дом, чтобы оставалось больше свободного времени. Видно, это было по воле Божьей, и Он нам в этом помог. Вскоре мне приснился еще один сон, в котором я увидел большую картину, на которой был изображен небесный Иерусалим, там протекал журчащий поток. Возле него цвели красивые цветы и колосилась пшеница. Когда я рассказал свой сон верующим сотрудникам, они пригласили меня на богослужение. Когда я переступил порог молитвенного дома, расположенного в г. Новая Каховка по проспекту Днепровскому, 14-а, мне в глаза бросилась картина, которая была точно такой, как я видел во сне. Но все же меня мучили сомнения, и я не мог решиться, куда ходить – к баптистам или пятидесятникам. Приходил на собрание к пятидесятникам, которое начиналось в девять часов утра, а потом бежал к баптистам на богослужение, которое начиналось в десять. Так метался я больше месяца, но Бог помог мне сделать выбор. 9 марта 2003 года я склонился пред Господом в молитве покаяния теперь ставшей для меня родной семьей Новокаховской церкви. 6 июня этого же года я заключил завет с Господом, посредством святого водного Крещения. Бог крестил меня Духом Святым. Моя жена посещала харизматическую церковь. Я говорил ей: «Мы ведь одна семья, и потому не хорошо ходить в разные церкви». Она долго не сопротивлялась. Теперь мы вместе служим Господу! А быть дитем Небесного Отца – наивысшая мера счастья. Жалею лишь о том, что не откликнулся на Божий зов раньше!» Дорогой друг! Бог желает, чтобы и твоя душа обрела свободу от рабства греха и покоилась в Его самых нежных и надежный руках, из которых ее никто похитить не сможет! Вспомни сколько раз Он хранил тебя от смерти, сколько раз выводил тебя и твоих родных из разных тупиковых ситуаций. А ты в своей гордости приписывал все это везению и случаю, думая: «Я просто любимец судьбы!» Но знай: это была милующая рука Господа над тобою! Не ответь Ему злом на добро, а склонись с благодарностью пред Всемогущим Богом и отдай сердце Спасителю навсегда! Подготовила Надежда ГАЛУШКО Газета «Християнин» 01-02(55-56)2015 |
| © 2008-2020 |